ЛЮБОВЬ УШЛА — К ПРЕДМЕТАМ ПОТРЕБЛЕНИЯ
А фотографы на конкурсе
«Серебряная камера» ушли от политических тем в
сторону простых человеческих отношений
Московский
Дом фотографии в пятый раз объявил конкурс
«Серебряная камера» в трех номинациях:
«Архитектура», «События и повседневная жизнь»,
«Лица». Посетителям Манежа раздают бланки для
определения «Приза зрительских симпатий». Все
работы представлены анонимно. В бланк можно
вписать только одну понравившуюся серию. А выбор
— более чем. Но разрешено, соблюдая главное
условие, брать неограниченное количество
бланков. Я взял пять! Еле хватило.
На первых
фото Москва предстала нарядно-пряничной.
Солнечные барельефы, торжественные фасады,
феерические панорамы — «С дома Коперника». Небо
в подпалинах легких облаков, вытерто-джинсовое,
переходящее в бледно-желтые цвета ранней осени.
На душе спокойно, а потому не цепляет. А вот
черно-белая серия «Отражения» заползает своими
туманами куда-то внутрь. Две пожилые дамы
обсуждают: «Это точно как я на даче небеса
фотографировала. И вот тут оно есть —
присутствие неба…».
«Присутствие неба» на
фотографии «Башня» особенно чувствуется: темная
облачная шапка нахлобучена на крышу высотки
Москва-Сити. По соседству из тумана выплывает
церетелиевский Петр I, словно Степан Разин в
народном триллере о персидской княжне. А с
Пречистенской набережной рыбаки удочками из
клубящегося НИЧЕГО пытаются рыбок наловить.
Вероятно, золотых.
В серии «Площадь Европы»
запомнился гражданин бомжеватого вида, сидящий
возле гигантской модели мобильного телефона Nokia
с надписью «Создан быть желанным». У мужика в
глазах меланхолия и одиночество. Любовь ушла к
предметам потребления…
Изумляет портретными
откровениями серия «Уходящее поколение».
Совершенно фантастическое лицо у балетмейстера
Игоря Моисеева (фото приурочено к его 100-летнему
юбилею). Это сочетание мудрости и детского
любопытства, наверное, и называют
просветленностью.
Режиссер Петр Фоменко
сверлит волевым взглядом, примерно как
представленный здесь же артист Михаил Ульянов.
Такого режущего взора, как у «художественных
диктаторов», нет и в помине у Дмитрия Вонлярского
— «Героя Советского Союза, разведчика морской
пехоты, жертвы сталинских ГУЛАГов (пять побегов
из неволи)».
Забавная серия «На
выставке поп-арта». Потягивающаяся на стуле
смотрительница выглядит гораздо живее замершего
на картине в самодовольном оскале поп-идола.
После «Водосточных труб»
— «Консольная Москва», «Строительная Москва» и
«Ночная…». Поражает ночной ледоход! Вдалеке у
изгиба каменного русла — громада горящих
электричеством многоэтажек. Кажется, именно от
электронагрева лед и сдвинулся.
В «Боксе» мальчишки
пытаются свалить друг друга, а в «Девичьих играх»
— девушки (чемпионат по самбо). Изощряются
красавицы спортсменки так, что на головах стоят,
сцепившись пальцами ног. На заключительном фото
победительнице, уже украшенной синяком под
глазом, судья поднимает руку.
Серия «Великий Пост и
Пасха в Новодевичьем» — умиляет до слез парочка
милиционеров с праздничными подарками.
Самый стремительный
репортаж — «Поединок характеров и моторов» — с
мотокросса. Гонщики черными ракетами мчатся
через вселенскую грязь, рассыпая мириады капель.
Крупным планом лицо спортсмена: ни одного
квадратного миллиметра чистой кожи. Но сквозь
слой глины светится сила преодоления. В
следующем кадре мотоциклист благодатно
умывается. В воздухе сверкают ликующие водяные
шарики. Вся эта серия на редкость едина в
композиционном и драматургическом плане.
«Веселые картинки»
собирали тех, кто хочет посмеяться. Автор
остроумно поиграл с настенными пейзажами: то
нарисованный дельфинчик ткнулся в глаз
хохочущей девице, то снег взметнулся на
иллюзорном пляже.
Снежная тема обернулась
из комикса в трагифарс в «Тяжелом дыхании зимы.
Часть 2». Хрупкая бабулька под прессом мощного
снегопада пронырливо спешит, огибая театральную
тумбу с афишей спектакля «Летучая мышь».
Заканчивает экспозицию
серия «Один день в Москве». На одном из снимков в
центре зеркальной лужи корабликом плавал
кленовый лист, тревожа перевернутые облака.
Парадное изображение
столицы сменилось бытовым, потом гротескным, а
завершилось — поэтическим. В результате
получился объемный портрет Москвы и ее
обитателей.
Константин РЫЛЁВ
09.10.2006
|
